Интервью с главой Архиепископии православных русских церквей в Западной Европе архиепископом Иоанном (Реннето)
Владыка, не могли бы Вы рассказать, как Вы познакомились с отцом Виталием Боровым?
Я познакомился с отцом Виталием, когда он был представителем Московской патриархии во Всемирном Совете Церквей. Он участвовал в предсоборной встрече, а я с 1975 года жил в Женеве. Он был известным богословом, и он много работал с русской делегацией. Но самое яркое мое воспоминание – это наша встреча на Всемирном Совете Церквей, когда я его спросил, что он думает о том, что произошло на прошедшей незадолго до этого конференции. И он мне ответил: «Все лицемеры, сплошное лицемерие». Он мог очень резко высказываться. Это был замечательный человек и очень прямой.
Я помню ещё, как я попросил его привезти мне книгу о Максиме Исповеднике, изданную в XIX веке, одно из лучших исследований на эту тему. И он сказал: «Да, да, я постараюсь». Некоторое время спустя он мне позвонил и сказал: «Вы знаете, я пытался, но на таможне у меня ее забрали, потому что такие старые книги запрещено вывозить». Его это очень огорчило.
Самое же главное – он пытался найти настоящие ответы на богословские вопросы, гораздо серьезнее, чем это делают сегодня.
Отец Виталий много говорил о новой христианизации России.
Да, мы говорили об этом. Он считал, что церковь пережила очень тяжелое время и нужно восстановить силу, динамику жизни церкви. Но это скорее был вопрос не того момента, а будущего, потому что в его время были очень серьезные преграды, всё было очень закрыто, и церковь не могла исполнять свою миссию. Но он мне говорил также, что ему кажется, что все то, что было сделано в богословии до революции, позволяло церкви в советское время жить, это «запас», это то, что подпитывало. И что это смутное время Церковь могла пережить благодаря «запасам» – благодаря тому, что было сделано раньше. У него было осознание того, что трудно передавать веру, потому что он жил в очень сложное время.
Читать далее
Journal information