«Пока не потеряны подробности, велите записывать и хранить их»

Не тогда, однако, Моисей совсем бросил идолов, а когда Тит Комацу — симпу — сшибся с ним; «В лоск, — говорит, — положил на меня на всех пунктах; и я однажды, ранним утром вставши, взял своих идолов, отнес их на реку и пустил; приходит о. Тит, — глядь на божницу, — нет идолов, — „Где?“ — „Не говори!“ — Махнул я рукой; засмеялся о. Тит и обнял меня». Оказывается, при дальнейших рассказах, что он расположен был к христианству еще раньше знакомства с Алексеем Яманака рассказами Кимура, моего горбатого учителя тридцать лет тому назад в Хакодате, родом из Оодате и хорошего знакомого его; не о христианстве тогда Кимура говорил ему — тогда о сем предмете японцу и слушать было страшно, а о разных обстоятельствах, как, например, у меня было много японских книг, как я пришел однажды в негодование при каком-то нескромном разговоре и подобное. Неисповедимы судьбы Господни! И таким-то невидимыми тонкими нитями люди привлекаются на путь спасения! И сколько интересного и поучительного во всех этих подробностях начала каждой Церкви! Пришло мне на мысль сказать на Соборе всем, чтобы составили записи о начале христианства по Церквям и, оставив подлинник в Церкви, список с него прислали для хранения в Миссию. Теперь только, когда живы первые христиане и можно это сделать; со смертию их эти сведения будут потеряны. Недаром меня предупреждал о том же приснопамятный церковный историк Высокопреосвященный Макарий в Москве, когда я обедал с ним однажды в Чудовом монастыре (в обществе Ивана Сергеевича Аксакова, тогда же предложившего: «Нужно, чтобы Москва послала красный звон в Японию», на какие слова Преосвященный Амвросий, ныне Харьковский, молвил: «А что ж, сделаем подписку», и в результате нынешний красный звон в Токио восьми колоколов миссионерской соборной колокольни): «Пока не потеряны подробности, велите записывать и хранить их», — говорил он.