Известно, что в конце 60-х - начале 70-х гг. Вы пострадали за веру и пастырскую ревность (возведение храма), попали в заключение, что в заключении потеряли здоровье. Скажите, как относились к Вам в тех епархиях, где Вы служили после возвращения из лагеря?
Прот. Павел Адельгейм: В ответ на первый из Ваших вопросов благодарная память рождает образ «земного ангела и небесного человека». Господь подарил мне счастье с детских лет узнать святую чреду земных ангелов. Ранние впечатления были отрывочными. В юности мне открылась в архиереях слава Человека. Они сознательно и невольно несли в себе образ Иисуса Христа. В те годы слово «архиерей» будило в душе светлую радость, как память о празднике. Так было до моей хиротонии в Ташкенте. Рукоположение ввело меня в тесный круг общения с теми, на кого я привык издали смотреть с благоговением. Близость не разочаровала меня. Они и в повседневности оставались небесными человеками: митр. Варфоломей, еп. Донат, архиеп. Ермоген.
Меня арестовали, когда Ташкентским архиереем был архиеп. Гавриил, из простецов, необычайно добрый и кроткий, попавший в японский тюремный подвал за свою верность Церкви и не поколебавшийся. Он был одним из трёх архиереев, рискнувших поставить свою подпись под протестом* архиеп. Ермогена в 1961 г. и не снявших её, несмотря на давление церковных и светских властей.
Читать далее
Journal information