Малоизвестная деятельность Михаила Шолохова

ЛИСТАЯ ГАЗЕТНЫЕ АРХИВЫ...

"Надо указать Шолохову на недостойное поведение" (Л.И. Брежнев. Из архивов).

Как-то в папке репрессированного Георгия Астахова, хранившейся в ФСБ, были обнаружены четыре письма М.А. Шолохова (два из них написаны карандашом). Эту ценную находку еще не успели как следует и прокомментировать даже те, кто смог бы это сделать, потому что надо очень хорошо знать отношения этих людей, а это не просто. Вначале несколько слов о Георгии Астахове. Судьба его, уроженца станицы Тишанской Донской области, была и счастлива, и трагична. Окончил гимназию в Новочеркасске, затем два курса Московского университета. Служил в Красной Армии. Редактировал газету "Коммунист", работал при полпредствах РСФСР в Тифлисе, затем в Турции и Германии. В Японии заведовал бюро печати полпредства. Арестован 27 февраля 1940 года по обвинению в шпионаже и участии в правотроцкистской контрреволюционной организации. В ходе следствия виновным себя не признал. В июле 1941 года приговором военной коллегии Верховного Суда СССР осужден к 15 годам лишения свободы. Умер 14 февраля 1942 года где-то "в местах лишения свободы". В 1957 году дело в отношении Астахова прекращено за отсутствием состава преступления.

Упомянутые в самом начале письма Михаил Шолохова Георгию Астахову представляют огромный интерес со всех точек зрения, хотя, если по правде сказать, требуется основательная работа по определению и выяснению отношений выдающегося русского советского писателя и бывшего дипломата.

Сценарист Сергей Ермолинский, автор первых киносценариев "Тихого Дона" и "Поднятой целины", был обвинен по знаменитой 58 статье (р. 10) и отправлен в трехгодичную ссылку. По иронии судьбы фильм "Машенька", одним из авторов которого являлся Ермолинский, удостоился Сталинской премии. Шолохов пишет письмо в Президиум Верховного Совета СССР, А.Ф. Горкину, с просьбой о снятии с Ермолинского судимости ("Знаю Ермолинского как честного советского человека"). Читателю становится совершенно ясно, что, не думая о последствиях, Шолохов совершенно добровольно взвалил на себя заступническую деятельность. Что это значило до 1953 года, теперь даже трудно себе представить, кто не жил тогда... Он не только писал в защиту осужденных, оклеветанных, но и побывал на приеме у всесильного тогда Ежова, ходатайствуя о судьбе земляка Ивана Макарьева, которому грозил... расстрел. Макарьев впоследствии был освобожден.

Даже приснопамятный 37-ой не "урезонил" писателя. Он вступился за киноактрису Эмму Цесарскую, сыгравшую роль Аксиньи в первой экранизации "Тихого Дона". Как водилось тогда, после ареста мужа актрису перестали снимать, она лишилась ролей в театре и, следовательно, средств к существованию.

Шолохов помогал талантливейшему Андрею Платонову в трудные года его жизни. Он очень любил и ценил этого писателя, помогал ему с устройством на работу, с передачей денежных средств. Ведь в одно достопамятное время для литераторов Платонова вообще не печатали. Даже сказки  для детей, собранные в обработке Платонова, издатели отказывались принимать. Шолохов поставил свое имя в качестве редактора сборника и тем самым обеспечил получение гонорара писателем, оказавшемся в опале.

В том же 37-ом, который очень справедливо назвали черным, Михаил Александрович выступил в защиту талантливой поэтессы Ольги Берггольц, арестованной по ложному доносу. Вскоре после этого ее освободили.

Шолохов не относился к числу поклонников романа Бориса Пастернака "Доктор Живаго". Тем не менее заявил, что "книгу надо было опубликовать в Советском Союзе вместо того, чтобы запрещать". Известно, что вскоре послу СССР в Париже была отправлена телеграмма за подписью Брежнева: "Надо указать Шолохову на недостойное поведение".

Известно также, что Шолохов любил стихи Ахматовой. Он содействовал, чтоб в 1940-ом году, после 15-летнего перерыва, была выпущена книга ее стихов. Как член комиссии по Сталинским премиям, Михаил Александрович выдвинул поэтессу на соискание премии. Он обращался в Кремль с ходатайством об освобождении Льва Гумилева, арестованного сына Ахматовой.

Особенно много писал Михаил Шолохов Сталину: о расказачивании на Дону и бесхлебье в 30-ые годы, о недостойном поведении областных властей и местных органов НКВД. Заступник униженных и обиженных, адвокат жертв сталинского террора сам едва не угодил в ежовские сети. В архивах ФСБ хранятся показания вешенских и верхнедонских крестьян, где они свидетельствуют, как угрозами и запугиваниями их вынуждали писать доносы на Шолохова, обвиняя его в троцкизме и пособничестве "врагам народа".

Писателя тогда спас Погорелов, инженер из Новочеркасска, внедренный местным НКВД в семью Шолоховых, чтобы доносить на писателя, которому хотели "пришить" подготовку восстания донских, терских и кубанских казаков против советской власти, а затем составить донос. Задание, пояснили ему, идет от Сталина и Ежова. В случае разглашения Погорелов "подлежал расстрелу без суда и следствия". И все же Иван Семенович (что это значило по тому времени!) предупреждает Шолохова и секретаря Вешенского райкома партии Лугового о грозящей писателю опасности. Скрываясь от преследований, Погорелов тайком (всю дорогу пешком), ночуя в стогах, отправляется в Москву. В столицу поездом едут Шолохов и Луговой. Они договорились, что встретятся с Погореловым в заранее обусловленном месте и закажут ему пропуск в Кремль. Писатель в записке от 16 октября 1938 года просит Сталина о встрече "на несколько минут". И вот 31 октября 1938 года на заседании Политбюро ЦК (есть документальные данные) в числе присутствующих - Маленков, Молотов, Берия, Ежов, Шолохов, Погорелов и Луговой. После заседания Сталин заявляет Шолохову, что он может ехать домой и спокойно работать...

Все опять, как и раньше, свелось только к нему, все опять, как и раньше, решал он, предварительно "развязав все узлы", снимая все проблемы. Как не вспомнить после этого двух строк талантливейшего советского поэта, пытавшегося осмыслить и глубоко понять происходившее и происходящее:

И стал народ врагом народа,

И он один народом стал.

Письма гениального художника слова, переданные ФСБ землякам писателя (а принял их заведующий шолоховским музеем заповедником сорокалетний внук выдающегося писателя Александр Шолохов, носящий имя своего прадеда), имеют огромное научное значение в связи с приближающейся датой - столетним юбилеем знаменитого на весь мир писателя (2005 год).

Чтоб поставить точку, осталось сказать о том, почему мной дан такой эпиграф к статье - слова Л.И. Брежнева. Они - красноречивое доказательство, какую активную общественно-политическую деятельность вел писатель. Да, с точки зрения апологетов сталинизма, "не надо возникать", не надо "лезть наперед батьки в пекло", надо сидеть тихонько, надо слушаться и заниматься  своим делом, а не "нашим"... "Надо указать Шолохову", чтоб он не будоражил людей, а прислушивался к общественному, то бишь "нашему мнению", что борцом за правду и интересы народа могут быть у нас только высшие партийные чиновники, а не писатели, которые обязаны верой и правдой режиму служить... Иначе зачем литература? А ссориться с монархами и королями - известно, к чему это ведет... Вот приблизительно так "расшифровывается" мой эпиграф. А как жить? Как в "великие" 30-ые и 40-ые - по принципу "трех у": "угадать, угодить, уцелеть". Люди старшего поколения эту формулу хорошо знают. Шолохов принцип этот ненавидел всеми фибрами души, таковы и лучшие его герои.

Владимир Воробьев, "Легкий день", 2003 г.