Павел Корин. Реквием. Русь уходящая: как мы верим?

В ГТГ показывают незавершенный «Реквием» Павла Корина. Выставка на Крымском валу продлится до 30 марта.

Эта работа «Реквием. Русь уходящая» производит ошеломляющее впечатление. Вы спросите: чем же? Отвечу.

Постановкой вопроса, обращенного к нам, православным христианам. Смотришь на эти 29 портретов с небольшим эскизом и понимаешь, что их соединяет вопрос веры, обращенный к нашему времени. Это нам «заполнять» огромный пустой загрунтованный холст.

- Мы жили и верили так, как могли. Кто-то из нас едва сохранил искру надежды. Кто-то весь в сомнениях, испытывается его вера во Христа и Его Церковь. А кто-то решился стоять до последнего. Как, помните, в Рим 8:38-39? "...Ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем".

- А вы как верите? И на что вы готовы, если что?

Уносишь с выставки этот немой вопрос, на который придется отвечать всей своей жизнью.

Художник работал над этим замыслом с 1925 года и до 1967. По словам Генриха Гунна, трагедия его незавершенности повергает в странное состояние, как если бы в комнате стоял гроб и надо постараться не смотреть в его сторону. Видимо, сейчас пришла пора, когда надо не только смотреть, но и отвечать на этот немой укор, посильно входя в дела возрождения церкви и общества.

Один из друзей спросил меня: почему все же Павел Корин не завершил свой труд? Скорее всего, он не знал, как завершать. Или наоборот, труд завершен именно этим вопросом, обращенным ко всем нам: как мы верим?

В письме к С. Н. Дурылину художник назвал свою картину «раной» (1949). Ее замысел как «дня гнева, дня суда, который превратит мир в пепел», открылся ему после слушания «Реквиема» Берлиоза. А конкретику приобрел после похорон Патриарха Тихона (1925). Внимание властей и особенно М. Горького сыграло свою роль. К названию картины «Реквием» добавилось – «Русь уходящая». Писателю же бросилась в глаза осанка героев. Как будто они «проходят под фанфары», – заметил он. И был, по сути, прав.

За этой осанкой человека уходящего ощущаешь то достоинство, которое мы потеряли. (Особенно оно начало теряться нами после войны.) По всей видимости, духовная связь Павла Корина со своими героями никогда не ослабевала. Это была та «рана», которая с годами саднила все сильнее и сильнее.

Я вот думаю, что если бы художник знал о потаенной жизни церкви, то ему легче было бы решиться на завершение своего замысла. А так, оставался выход в виде вопроса, повисшего во времени и в пространстве.

Куда герои этих портретов: епископы, священники, монахи и миряне – уходили, как не к Отцу Небесному? И кто мы, если мы христиане, как не пришельцы, жительство которых на небесах? И если этот вопрос – о качестве нашей веры – считывается нами, то нам на него и отвечать. Ведь Божий суд по-прежнему начинается с церкви.