Письма

Дорогой о. Антоний! Ваше письмо воистину меня тронуло, но что я Вам напишу? Прежде всего, Вы уже знаете, что я всегда делал бы руководствоваться только своими душевными настроениями в согласии со своей совестью, Христом и Церковью.

Рост моей души и рост других душ для меня главное: всякие частные, хотя бы и грандиозные практические цели для меня важны постольку, поскольку они вытекают органически из возвышенного настроения роста в Бога.

Я не стану даже называть это своим теоретическим взглядом. Это просто требование моего духа. Я опять употребляю здесь нелюбимое Вами слово: иначе я не могу. Совесть и сердце одобряют это, говоря: ты и не должен иначе...

Заботясь, главное, об единении с Богом и со Христом, стараясь постоянно об одном, как бы под благодатью Христа гармонически развивать свою душу и беречь свое настроение в сношениях с людьми, желая только и в них возбудить хоть искру любви к Богу, я на все частное решительно не могу обращать полного внимания.

Задаться целью написать скорее магистерское я не в состоянии. Односторонне погрузиться в теорию, отвлечь свое внимание от процесса божественной жизни, совершающейся во мне, отвернуться от людей, жаждущих Бога, -- и все это ради неизвестно чего... А затем скомкать диссертацию, выйти защищать се против совести, спешить и волноваться ради частной и сомнительно-полезной цели -- для меня невыносимо и невозможно.

Я окончательно хочу жить ради Бога, Который открывается внутри, жить во что бы то ни стало, не сворачивая ни вправо, ни влево. Ради этого сейчас приходится пожертвовать академией, -- и с радостью жертвую. Придется после пожертвовать и еще чем-нибудь -- и все с восторгом брошу, но свой мир и своего Бога не променяю ни на что.