Архимандрит Сергий (Савельев). Родной мой человек

РОДНОЙ МОЙ ЧЕЛОВЕК¹



Материал из архива. Впервые опубликован в журнале «Православная община», № 35 в 1996 году.

Верующий человек может отказаться или потерять веру и стать неверующим. Вера неотрывна от свободы. Насилием нельзя заставить верить. Насилием можно только заставить исполнять обряды. Но обряды - не вера. Обряды — внешнее выражение веры, осязаемая часть веры. Исполняющий обряды может быть и неверующим человеком. Неверующий сын хоронит свою мать по церковному обряду, зная, что мать его была верующей.

Вера определяет внутреннюю связь человека с Богом. Эта связь тем глубже, чем больше человек взыскует Бога как Творца и Судью своего. Эта связь для каждого человека имеет таинственное, глубоко личное значение.

Преступно воздействовать на человека с целью заставить его отказаться от веры или хотя бы потревожить его верование.

Люди верующие согласно могут объединяться друг с другом, но их объедине­ние не может ограничивать внутреннюю свободу человека в веровании. Их объединение в основе своей может иметь только любовь. Там, где любовь исчезает, единение теряет смысл и оправдание. Любовь требует абсо­лютной свободы.

Под насилием любить невозможно. Поэтому объединение людей одной веры должно быть обусловлено только самыми основными понятиями, определяющими общность их веры. Эти понятия люди одной и той же веры называют догматами. Чем меньше обязательных понятий, определяю­щих принадлежность к той или иной вере, тем лучше. Блаженный Августин определил: "В необходимости - согласие, в сомнительном — терпимость, во всем — любовь". Формула идеальная при одном дополнении: необхо­димое любовь должна суживать. Если "необ­ходимое" разрастается, то это означает, что любовь оскудевает...

Основное несчастье в церковной жизни произошло через насилие, которое подавило свободное развитие жизни во Христе, и непосредственно связанное с этим — выход церкви на улицу, в толпу, не в народ, а именно в толпу...

Православие — аристократизм духа. Для толпы оно чуждо. Для толпы — "хлеба и зрелищ".

Аристократизм духа открыт в равной степени как для убогой по внешности ста­рушки, так и для мыслителя или ученого. Ари­стократизм духа несовместим с аристократиз­мом рода, или лучше сказать, неравнозначен.

Несовместим тогда, когда аристокра­тизм сословия подавляет Христа с Его призывом любить друг друга. А так как аристократизм сословия представляет слишком большой соблазн для высокоумия и гордости, то, как правило, аристократы сословия не способны быть аристократами духа. Убогая, бедная, забытая старушка несравненно больше способна быть подлин­ной аристократкой духа... Вот союз таких аристократов духа и может составить истинную Церковь...

14 января 1973 года.

Храм Покрова Божией Матери в Медведково